Как халтурят переводчики. Часть 2.

[3apa3a]

Я тут как-то хвалил перевод на русский романа "100 лет одиночества" Г.Г. Маркеса.

И перевод действительно очень добротный.

Сейчас я начал читать четвёртую главу. Три первых прочитаны, прослушаны в исполнении носителей языка раз по пять каждая глава, 800+ слов и выражений выписаны.

Я выписываю слова, конечно, в переводе на французский, ища их в Реверсо, там примеры с контекстом, впрочем сейчас так делается практически со всеми словарями, в силу того, что испанский ближе к французскому, чем английский, который идёт у меня параллельно оригиналу.

Судите сами, например estrenar недалеко ушло от французского étrenner, которое стоит первым в словаре, и только третьим inaugurer. По-английски, конечно, inaugurate. Исходя из знания французского мне очень часто не нужно лезть в словарь, зная, что cesar значит cesser а temeridad - témérité. Правда в английском temerity тоже есть, вообще в книжном английском чуть ли не 80% слов с французскими корнями, но это так, для примера только, из того, что сейчас на письменном столе.

Но случаются и курьёзы. Например, когда переводится описание итальянца, учителя танцев, то делается оно очень хорошо: (Pietro Crespi llevaba en esos dies unos pantalones especiales, muy flexibles y ajustados, y unas zapatillas de baile - В эти дни Пьетро Креспи надевал бальные туфли и особые брюки — очень узкие и облегающие). Впрочем, по-английски тоже нормально эта глава переведена, вот в предыдущей были ляпы вплоть до смены рода персонажей внутри одного абзаца. Начиналось с she и herself, а потом вдруг появлялось he, при этом речь шла всё о той же тётке.

Ну да ладно. Всё равно я с 5-й главы уже не буду пользоваться английским переводом? и вообще не буду печатать книгу в два столбца. Только в один. Словарный запас в голове уже достаточно солиден, а в сети можно найти любое слово, вызывающее сомнение, например, местные колумбийские значения испанских слов или просто неологизмы-колумбизмы, потому что роман старый и обсосан давно со всех сторон.

Но я хочу остановиться лишь на одной фразе. Хосе Аркадио Буэндиа говорит жене Урсуле про итальянца:

Este hombre es marica. Что Н.А. Бутырина переводит как "Ведь он же и не мужчина вовсе". Это как? С каких пор голубые (marcia, MARICÓN - это последнее неоднократно встречается в фильме Альмодовара Habla con ella, все диалоги которого я переписал от руки) перестали быть мужчинами? Если, к тому же, гомосек активный, то он ещё какой мужчина!

Естественно, на английский, видимо переводом занимался британец, американец бы употребил fag(got), переведено верно: "The man's a fairy".

Привет, кстати, любителям возить моющее средство с таким названием из Финляндии, читал я в ЖЖ, что там оно, якобы, "фэйристее", чем в России.

Тока, дисклеймер, не пишите мне, что название средства взято с другого значения этого слова, про "фею" я в курсе, даже про фею-дантистку.

К чему это я тут навалял?

Да просто к тому, что любой перевод будет хуже оригинала, что-то непременно пропадёт, какой-то нюанс утратится, или, что ещё хуже, будет добавлено отсебятины, как у Зощенко, когда тот, не зная финского, "перевёл" Tulitikkuja lainaamassa ( "За спичками") по подстрочнику.
Только кто из читателей знает об этом?