"Считаю, что необходимо, чтобы все товарищи прочли его письмо"

[3apa3a]

45 лет тому назад, 12 февраля 1974 года, был арестован и 13 февраля выслан из СССР Александр Солженицын. Не все знают, что этому предшествовала ожесточённая политическая схватка в Кремле, причём Генсек Леонид Ильич Брежнев оказался в ней — редкий случай! — в меньшинстве. Но Леонид Ильич был для своего времени — чего многие в наше время не понимают — непревзойдённым мастером политических баталий, ему и не к таким крутым ситуациям было не привыкать, и он легко положил своих оппонентов на обе лопатки. Как он это сделал, и почему возникла борьба, об этом пойдёт речь ниже. Но для начала — пара слов об истории политической борьбы в СССР. Первое десятилетие после революции аналогом западных парламентов в СССР был съезд партии. Именно там возникали оппозиции, шли ожесточённые прения — в общем, кипела публичная политическая жизнь.( Свернуть )

После 1927 года роль такого "мини-парламента" взял на себя уже более узкий состав: пленум Центрального Комитета партии. Одной из последних схваток большинства с оппозицией на пленуме ЦК стало неудачное выступление "шелепинцев" в 1967 году против Генерального секретаря Брежнева. В 70-е годы разногласия выплескивались на пленум ЦК крайне редко (одним из немногих исключений было молниеносное снятие в 1977 году главы государства Николая Подгорного). Но основные политические схватки 70-х и начала 80-х проходили в ещё более узкой коллегии — Политбюро ЦК. И та схватка, о которой идёт речь, была, пожалуй, одной из наиболее острых.

Вождь разгромленной ещё в 60-е годы оппозиции, Александр Шелепин, "железный Шурик", в 1974 году всё ещё заседал в Политбюро. А тем временем созрела и новая оппозиция против Генсека — в неё входили глава правительства Косыгин и глава государства Подгорный. И на том январском заседании 1974 года произошло нечто на первый взгляд весьма драматичное для брежневцев — найдя удачный повод, остатки старой и новая оппозиция объединились и нанесли удар...

Поводом стала именно деятельность Солженицына. Наряду с "жёсткой" линией, в высшем кремлёвском руководстве существовали и сторонники "мягкой" линии по отношению к Солженицыну. Одним из сторонников такой линии был министр внутренних дел Николай Щёлоков. В начале 70-х он направил Генсеку записку о писателе. "Объективно Солженицын талантлив, — писал министр. — Это — явление в литературе... Было бы крайне выгодно, чтобы его перо служило интересам народа". Леонид Ильич внимательно прочитал записку и подчеркнул в ней такие фразы (видимо, вызвавшие его одобрение):
""Проблему Солженицына" создали неумные администраторы в литературе".

"В данном случае надо не публично казнить врагов, а душить их в объятиях. Это элементарная истина, которую следовало знать тем товарищам, которые руководят литературой".
"В истории с Солженицыным мы повторяем те же самые грубейшие ошибки, которые допустили с Борисом Пастернаком".

"По отношению к творческой интеллигенции позиция должна быть более гибкой, более терпимой, более дальновидной".

"Проблема Синявского и Даниэля не снята, а усугублена. Не надо таким образом усугублять проблему и с Солженицыным".

"Солженицыну нужно дать срочно квартиру. Его нужно прописать, проявить к нему внимание. С ним должен поговорить кто-то из видных руководящих работников, чтобы снять у него весь тот горький осадок, который не могла не оставить травля против него. Короче говоря, за Солженицына надо бороться, а не выбрасывать его. Бороться за Солженицына, а не против Солженицына".

В сентябре 1973 года Александр Солженицын направил лично Брежневу своё "Письмо вождям Советского Союза". Солженицын писал о возможной войне с Китаем; о том, с какими идеями можно выиграть такую войну. Генсек внимательно прочитал это письмо. Но не согласился с ним. Потом заметил:

— Он пишет, в отличие от всех предыдущих писем, несколько иначе, но тоже бред.

Спустя два месяца, в декабре, Брежнев снова перечитал это письмо и написал на нём: "Считаю, что необходимо, чтобы все товарищи прочли его письмо". Но к этому времени вопрос о Солженицыне встал "ребром": на Западе печаталась его новая книга — "Архипелаг ГУЛАГ". В ней писатель резко отвергал уже всю советскую историю начиная с 1917 года. Теперь проповедовать в Кремле мягкое отношение к нему было уже чистым политическим самоубийством.


Борис Ефимов (1900—2008). Плакат. Стихи Александра Жарова (1904—1984). 1974 год. Справа: возле "Окон ТАСС" на улице Горького (ныне Тверская) в Москве. Январь 1974 года

Исток.

Comments

[warlen.livejournal.com]

> В данном случае надо не публично казнить врагов, а душить их в объятиях.

Надо же какие слова знали! Если бы в СМИ написали, что советское государство может кого-то "душить в объятиях", это сочли бы злостной клеветой! "Не может первое в мире государство рабочих и крестьян использовать такие подлые приемчики, мы всегда честно боремся!"