![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
3apa3aИз книги Х. Смита "Русские"
С такого рода острой критикой, вероятно поддержанной на самом верху, возможно и Брежневым, показалось, что ветры перемен задули над советской экономикой. Просочились и сведения о том, что Брежнев, в ходе секретного заседания ЦК в ноябре 1973 года, продвигал идею перетряски планирования и управления, направленную на достижение большей эффективности производства. Примерно в то же самое время некоторые экономисты – математики с современным видением выступали с идеями ослабления закостеневшего центрального планирования, сложившегося ещё при Сталине и действующего в наше время, при котором Москва стремится принимать все решения до самых мельчайших и, как правило, сразу на пять предстоящих лет. Они предлагали ставить перед собой только общие цели и их варианты, ослабить контроль и открыто пересматривать генеральный План каждый год.
Однако в течение нескольких месяцев консервативная бюрократия задушила эту идею, и президент Николай Подгорный уже выступал перед советскими иерархами с призывом не беспокоиться о радикальных изменениях системы. В начале 1975 года стало ясно, что брежневская программа производственных объединений была выхолощена, хотя технически, якобы, претворялась в жизнь. Несколько руководителей крупных предприятий открыто жаловались в советской прессе, что министерства и Госплан, подчиняющийся премьеру Косыгину, усилили своё вмешательство и увеличили число плановых показателей, составляющих заботу производственников, с пяти до восьмидесяти. Короче говоря, децентрализация была снова заблокирована из-за соперничества внутри руководства Политбюро и из-за консервативной оппозиции в верхушке партии и государственной бюрократии. «Мы – в застое. – сказал мне один высокопоставленный партийный журналист незадолго до того, как я уезжал из Москвы. – Нашей экономике нужны реформы, но их не будет, пока Брежнев, Подгорный и Косыгин находятся на своих постах. Они не могут договориться между собой, что делать. И никто из них, даже сам Брежнев, не обладает достаточной силой для того, чтобы продавить существенные изменения против воли двух других».
С такого рода острой критикой, вероятно поддержанной на самом верху, возможно и Брежневым, показалось, что ветры перемен задули над советской экономикой. Просочились и сведения о том, что Брежнев, в ходе секретного заседания ЦК в ноябре 1973 года, продвигал идею перетряски планирования и управления, направленную на достижение большей эффективности производства. Примерно в то же самое время некоторые экономисты – математики с современным видением выступали с идеями ослабления закостеневшего центрального планирования, сложившегося ещё при Сталине и действующего в наше время, при котором Москва стремится принимать все решения до самых мельчайших и, как правило, сразу на пять предстоящих лет. Они предлагали ставить перед собой только общие цели и их варианты, ослабить контроль и открыто пересматривать генеральный План каждый год.
Однако в течение нескольких месяцев консервативная бюрократия задушила эту идею, и президент Николай Подгорный уже выступал перед советскими иерархами с призывом не беспокоиться о радикальных изменениях системы. В начале 1975 года стало ясно, что брежневская программа производственных объединений была выхолощена, хотя технически, якобы, претворялась в жизнь. Несколько руководителей крупных предприятий открыто жаловались в советской прессе, что министерства и Госплан, подчиняющийся премьеру Косыгину, усилили своё вмешательство и увеличили число плановых показателей, составляющих заботу производственников, с пяти до восьмидесяти. Короче говоря, децентрализация была снова заблокирована из-за соперничества внутри руководства Политбюро и из-за консервативной оппозиции в верхушке партии и государственной бюрократии. «Мы – в застое. – сказал мне один высокопоставленный партийный журналист незадолго до того, как я уезжал из Москвы. – Нашей экономике нужны реформы, но их не будет, пока Брежнев, Подгорный и Косыгин находятся на своих постах. Они не могут договориться между собой, что делать. И никто из них, даже сам Брежнев, не обладает достаточной силой для того, чтобы продавить существенные изменения против воли двух других».
Посмотреть обсуждение, содержащее этот комментарий
Tags: