3apa3a. Хедрик Смит. "Русские". Гл.2. Потребители. Искусство стояния в очередях. Продолжение. (Reply)

Небольшое предисловие. Я решил, для привлечения читательского интереса, теперь делать каждый отрывок покороче и вставлять свои воспоминания (курсивом и шрифтом поменьше) о тех временах не в комментарии, а прямо в ткань поста. Призываю всех своих читателей постарше делиться своими моментами стояния в очередях (и не только, конечно).
Очереди были, уверен, в жизни ВСЕХ, кто жил в совдепии, к которой, как к государственному устройству, я лично не испытываю никаких ностальгических чувств, но нре запрещаю, поскольку это не в моей власти, это делать другим.

Теперь собственно текст Хедрика Смита:

================================================================================================

Стремление показать класс, иметь что-то лучше, чем у других оказывает дополнительное давление на этот классический русский институт – очередь.

Клиенты стоят в очередях по всему миру, но у советских очередей – особенная стать, как у египетских пирамид.
Они очень много говорят о русских проблемах и о русской душе. И механизм их действия куда более сложен, чем кажется на первый взгляд. Прохожему они кажутся неподвижными лентами смертных, приговорённых к стоянию в своего рода торговом чистилище перед тем как они совершат свою скромную покупку.

Но человек со стороны пропустит тот скрытый магнетизм, ту внутреннюю динамику, тот специальный этикет, которые имеют в очереди в их восприятии русскими.

Очереди за бензином в Америке в период нефтяного кризиса 1973-74 гг.

В Америке единственным настоящим примером стоицизма в очередях является наличие предрассветных скоплений автомобилей у заправок во время топливного кризиса 1973-1974 годов, что вызвало волну национального самоунижения. Но это явление было временным и касалось лишь одного товара. А представьте, что это происходит повсюду, всё время, и вам покажется, что советский шоппинг* представляет собой круглогодичную гонку за рождественскими подарками.

* Я отдаю себе отчёт, что в то время, когда Хедрик писал книгу, слово "шоппинг" в советском обиходе не было распространено и если звучало, то только как сарказм. Но я не могу всё время писать: "хождение по магазинам, посещение торговых точек и т.п". Во-первых длинно, во-вторых этот пост - для сегодняшних читателей, которые слово уже прняли и используют в повседневной речи.

Приемлемой нормой является то, что русская домохозяйка проводит в очередях два часа ежедневно, семь дней в неделю, каждый день испытывая то, что её американская коллега делает с куда меньшим напряжением сил максимум два раза в неделю.

Советская пресса даёт цифру в 30 миллиардов человеко-часов, теряемых в очередях ежегодно только в магазинах. Сюда не входят несколько миллиардов, проведённых в швейных ателье, парикмахерских, на почте, в сберкассах, химчистках и различных приёмных пунктах, типа ларьков для сдачи стеклотары и т.п. Но 30 миллиардов человеко-часов достаточны для того, чтобы 15 миллионов работников были заняты по 40 часов в неделю.

Очередь в ГУМе

Я лично знал людей, которые стояли в очереди 90 минут для того, чтобы купить ананас, по три часа, чтобы две минуты покататься на американских горках, три с половиной часа, чтобы купить большой кочан капусты, причём перед самым подходом их очереди капуста кончилась, 18 часов люди стояли на запись на покупку ковра, которую им предстояло сделать в будущем и при этом были безмерно счастливы. Очереди могут быть от нескольких сотен метров или растягиваться на пол квартала, достигая мили, причём двигаются они с изматывающе малой скоростью. Наши московские друзья, живущие на юго-западе, сфотографировали очередь, стоявшую целых два дня и две ночи в четыре ряда и тянувшуюся через весь жилой район. По их оценке, в очереди было 10-15 тысяч человек. Они записывались «на ковёр», пользуясь возможностью, которая выпадает раз в году на один московский квартал. Жгли костры на снегу и треск горящего дерева, а также приглушённый мерный шум разговоров помогали нашим друзьям не заснуть ночью.

И всё же, несмотря на такие испытания, инстинктивной реакцией женщины, видящей очередь, является импульс немедленно занять её, прежде чем она выяснит, что дают. Очередь обладает своей собственной притягательностью. Не раз и не два я слышал от русских, что нормальной реакцией человека на очередь должно быть предположение, что стоят за чем-то стоящим. Неважно за чем. Вставай в очередь, потом спросишь. Или узнаешь, когда твоя очередь подойдёт. Одна женщина-юрист рассказала мне, что однажды увидела громадную очередь, выходящую из дверей ЦУМа. Она спросила в конце очереди, что выбросили. Ответом ей было: «Не знаем». Некоторые даже шикали на неё за то, что она мешает. По её словам, она прошагала вдоль очереди метров 20-30 и спрашивала всё время, что же такое дают, но ответа так и не получила.
В итоге она отказалась от мысли встать в очередь.
Нина Воронель, переводчица детской литературы, рассказала, как однажды она покупала простой ручной миксер за 30 рублей ($40), когда к прилавку поднесли восточногерманские бра в коробках. «Я сказала продавцу, что возьму одну лампу, отложите и я пошла выбивать чек. Пока я ходила на кассу, образовалась очередь из по меньшей мере 50 человек. Как они об этом узнали, я понятия не имею, просто прошёл слух. Как это всегда тут бывает, мы так узнаём.

Замечательные чепчики для близнецов?

Почти весь магазин сбежался в отдел. Не имело никакого значения, нужны ли были им бра или нет. Люди покупают далеко не только то, что им нужно, а то, что, по их мнению, стоит того, чтобы заиметь. Некоторые их перепродадут. Некоторые подарят друзьям. Но большинство оставит «про запас». Лампа всегда может пригодиться. Хорошая ткань всегда нужна, шуба, меховая шапка, хорошие зимние сапоги, яркие летние платья, напольные коврики, посуда, эмалированные кастрюли, чайники, хорошие свитера типа кардиган, зонтики, приличная сумочка, письменный столик, пишущая машинка, хороший женский лифчик, а не уродливый советского покроя без возможности подгонки, не поддерживающий грудь и сварганенный для каких-то крестьянок с большим бюстом. Спросом пользуются чешские или польские лифчики, белые и приятные для глаза, а не русские синие и мешкообразные, да ещё и разрисованные розочками. Вот почему люди так быстро встают в очередь. Может быть достанут что-такое».

Это верно. Когда я каждый год приезжал в Москву, на месяц или хотя бы на несколько недель, где у тёти был свой дом в "Лосинке" (ст. Лосиноостровская) и масса места, то ходил, конечно, не только по музеям и кино, но и по магазинам, уже забыл как они назывались, но помню, что в Черёмушках был югославский магазин, на Полянке - польский, на Московском проспекте (могу ошибаться) - чешский и где-то ещё ГДРовский "Лейпциг". Я всегда браз что-нибудь в тройном размере, косметику, мыло, зубную пасту, барсетки, даже половички для ванной в тройном размере и потом перепродавал с небольшой наценкой в Сортавала или в Петрозаводске. А да, ещё я привозил сигареты "БТ" (Болгарский табак) а потом "Апполон-Союз". Последние особенно ценились, так как там был виржинский табак с особенным вкусом. Наверное и болгарский магазин был в Москве. Да, ещё помню, ну это когда студентом был уже, что покупал индийские презервативы "Кохинор". И с таким же точно названием были вьетнамские карандажи, которые не были, впрочем, дефицитом.

Люди образуют очередь наподобие уток, бросающихся за куском хлеба, брошенным в пруд. В одном киевском магазине я как-то оказался недалеко от отдела, где продавали женские перчатки, как вдруг услышал, что кто-то произнёс слова «улучшенные перчатки». Меня чуть не снесло волной женщин, устремившихся к прилавку. Одна особенно агрессивная молодая дама пролезла вперёд, осмотрела перчатку через голову стоящей впереди неё женщины, громко провозгласила, что перчатки не импортные и стала прорываться обратно из очереди. Некоторые из женщин последовали её примеру и перестали стоять. Но в конце очереди люди об этом по-прежнему не знали и продолжали толпиться до того момента, как мимо не прошла продавец с тележкой, гружёной мужскими ветровками приличного вида. Словно отливная волна, толпа покупателей отвернулась от отдела с перчатками и чуть ли не впечатала бедного продавца в угол, где, по мнению толпы, предполагалось устроить продажу этих курток. Но продавщица совсем не собиралась торговать ими в углу. Ей удалось прорваться к лифту только после допроса о цене, размерах и отделе, где куртки будут продаваться.

К тому же, когда очередь уже сформировалась, она более подвижна, чем кажется вначале. Внутри очереди работают завихрения и течения. В большинстве магазинов, например, пытки покупателя не ограничиваются стоянием в одной очереди. Он должен пройти их три: вначале отстоять за товаром, узнать цену и выбрать. Потом пройти в кассу и оплатить, получив чек. А потом только пройти с чеком в отдел и получить покупку в обмен на него.
Но в одно субботнее утро я обнаружил в молочном магазине, что игра эта и сложнее, и проще одновременно. Я пошёл купить сыра, масла и копчёной колбасы. Всё находилось, к несчастью, в разных отделах и в каждый стояла очередь. Я выругался про себя, но тут же заметил, что ветераны торгового фронта пропускают первую стадию. Они знают, сколько стоит большинство наименований продукта и идут прямо в кассу за чеками. После некоторого изучения цен я стал делать то же самое. Потом, с чеками в руках, пошёл сначала в сырную очередь, самую длинную, человек в 20, чтобы пройти неприятный этап в первую очередь. Но я успел постоять в ней примерно минуту, когда женщина передо мной обернулась и попросила меня придержать место для неё. Она ринулась в очередь «масло-молоко». Очередь за сыром двигалась так медленно, что она успела получить и масло и молоко, а очередь не продвинулась и на полтора метра. Я тоже решил рискнуть и вернулся с маслом, а очередь за сыром почти не продвинулась. Потом до меня дошло, что весь магазин поступает точно так же, занимая очередь, прося предупредить соседа по ней что отойдёт и вернётся. Все использовали сырную очередь как основную базу. Поэтому она почти не двигалась: в центре очередь постоянно раздувалась. Поэтому я снова предупредил старика позади меня, что отойду, и пошёл и купил свою колбасу. Это опять сработало. В конечном итоге на то, чтобы купить всё намеченное у меня ушло 22 минуты и, вместо того, чтобы выть вне себя от злости, я испытал что-то похожее на удовлетворение, как человек, победивший систему благодаря срезанию вот таких углов.

Я хорошо помню, что в петрозаводском магазине в начале 1973 года (когда я поступил на первый курс) можно было не только свободно, то есть без всякой очереди, купить колбасы, масла, сыра к чаю, который мы пили ежевечерне (если не пили водки, что случалось по крайней мере раз в неделю), но и попросить сыр и колбасу порезать. А продавщица должна была спрашивать каждого покупателя, желает ли он куском или в порезанном виде. Потом Татьяна Толстая выдумает, что на Брайтоне в "русском" магазине её спрашивали: "Вам писом или послайсить?". Я лично слабо верю в такое...
Но пусть. Факт однако остаётся фактом, что за пятилетний период моего обучения на инязе "Каргоспедина" появилсь очереди, а колбаса и сыр стали появляться на прилавках всё реже и реже. И даже если ты покупал теперь колбасу или сыр, то на просьбу порезать продавщица в лучшем случае просто что-либо хамское прорычала бы в ответ.

Однако серьёзные покупатели предупредили меня, что метание от очереди к очереди обычно принимается при покупке обычного, но не дефицитного товара. «Народ напрягается, - сказала одна молодая блондинка. – Люди по опыту знают, что пока они стоят в очереди, товар потихоньку кончается. Поэтому если стоят долго за чем-то очень хорошим, то люди очень раздражены и если кто-то говорит, что отойдёт, то могут быть ссоры и человека рискуют не пустить обратно на его место. Это дело каждого – охранять своё место в очереди. Попросить кого-то подержать очередь – дело весьма серьёзное. Люди берут на себя моральный долг не только пустить вас в очередь снова, но и защищать вас. Вам нужно быть достаточно стойкой, чтобы не реагировать на оскорбления и косые взгляды. А когда дойдёте до головы очереди, и если товара отпускают в одни руки без ограничений, сзади, человек за пять-шесть от вас будут кричать, чтобы вы много не набирали, что вы бессовестная и плюёте на других. Это всё может быть очень неприятно».
Такое соревновательное хождение по магазинам придаёт поверхностное натяжение русской жизни и, как и всё остальное, отгораживает обычных людей от элиты.

Случай из моей хотя и не свосем моей жизни.

Я, насколько мог, старался избегать стояния в очередях.
Это не всегда было возможно. За молоком ребёнку надо было вставать в шесть и стоять на морозе 2 часа, пока в 8:30 молочный откроется. Но вот за какими-нибудь книгами, которые давали на талоны от сданной макулатуры я, конечно, никогда не стоял. А многие мои знакомые стояли. Однажды Сергей Виноградов, который живёт сейчас в Китее, в Финляндии, ещё будучи студентом иняза, пошёл стоять в очередь за какой - то макулатурной литературой. Очередь была зимняя, занимать её надо было с раннего утра. Для сугреву взял с собой фляжку коньяку и частенько просил товарища в очереди за ним подержать место, пока, якобы, пойдёт отольёт. Ну и отходил всё чаще и чаще, пока очередь не взбухла, что какой -то пьяный бомж, которому совсем не место в очереди интеллигентных людей (половина которых покупала книжки для мебели и престижа) нализался и еле стоит на ногах. Не помню, попёрли ли Сержа из очереди, только вот он совсем не знает теперь, что делать с этими сотнями томов, которые привёз в Финляндию. Выкидывать жалко. Отдать некому. Когда я приезжаю в Сортавала и хожу в библиотеку, чтобы поюзать на таблетке или на тамошнем компе вай-фай, то вижу десятки книг, выставленных с надписью "берите бесплатно". Никто не берёт. За что боролись?

Американский журналист однажды сравнил такой шоппинг с армейской муштрой, где сержанты намеренно унижают новобранцев. Он имел в виду нетерпимость часто низкооплачиваемых и чрезмерно загруженных работой продавцов и представителей сферы обслуживания, а часто и просто ленивых, по отношению к клиентам. Рассказам о том, как можно прождать в ресторане час, прежде чем у вас примут заказ, потом полчаса ждать его исполнения, а потом услышать, что этого блюда не имеется в наличии несть числа. В Ташкенте одна пожилая женщина рассказывала мне, как отстояла длинную очередь к мясному прилавку, а потом минут пять ждала, пока мясник болтает о спорте с приятелем. Когда она спросила, чтобы он отрезал ей кусок мяса, то он с ворчанием спросил ей, не хочет ли она, чтобы он его разжевал и положил ей в рот. Стереотипы по поводу продавцов настолько устойчивы, что ведущий советский комик Аркадий Райкин всегда срывает аплодисменты с помощью зарисовки о советской продавщице, которая полностью игнорирует очередного советского Каспара Милктоста[1] подобрать ему подарок для дамы среднего возраста и настаивает на том, чтобы тот купил игрушечную пушку. Отношение продавцов к покупателям является неотъемлемой частью советской торговли. «Продавщица думает: вас много, а я одна, куда мне торопиться? В любом случае подождёте. И она права, конечно же, куда же ты пойдёшь, чтобы получить нужное?»

Очередь за хлебом в провинции в 1960е годы.

Во многих магазинах покупатели лишены доступа к товару на полках за спиной продавца и вынуждены ждать, пока их обслужат. Исключением являются хлебные магазины. В таких магазинах для покупателей положена вилка, чтобы попробовать, не чёрствый ли хлеб. Но в больших универмагах покупателей допускают лишь небольшими контролируемыми группами в огороженные верёвками секции, где продаются женские пальто, детская обувь или спорттовары. Внедрение магазинов самообслуживания начинает менять это заносчивое отношение со стороны продавцов, но клиенты не встретили это новшество с распростёртыми объятиями. В двухэтажном продмаге на проспекте Калинина в центре Москвы, например, покупатели привыкли брать расфасованную муку, сахар и макароны, но многие всё ещё предпочитают отстоять очередь и видеть, как продавщица нальёт свежей сметаны[2] в принесённую ими баночку, чем взять расфасованную сметану, что было бы намного быстрее. Многих от таких магазинов отталкивает унизительный досмотр их сумок, призванный предотвратить воровство.

В советском фольклоре ходил анекдот, что одной покупательнице баночку со сметаной поставили на бумажку, которая та принесла домой и прочитала, что на ней было написано: "Зин, сметану не разбавляй, я уже разбавила".

Покупательские испытания русских осложняются также и непредсказуемыми перерывами в обслуживании и закрытии магазинов. Куда чаще, чем в других странах, советские магазины закрываются на «санитарные и инвентарные дни» и торговля в них прекращается полностью. Покупатель может натолкнуться на табличку remont на двери магазина, что на самом деле означает «ушли на бессрочный обед». В провинциальных магазинах двери закрываются просто в зависимости от того, как удобнее работающим в них, несмотря на официальные часы работы. «Они ведут себя как хозяева», – сказала мне одна женщина на Кавказе, когда я поделился с ней своим возмущением по поводу того, что единственный продмаг в округе был закрыт. «Когда они чувствует, что кое-чем можно торгануть, то открывают, а нет так нет». Другие заведения планируют свой обеденный перерыв без всякого внимания к клиентам, как например это было сделано в буфете гостиницы «Украина», который закрывался с полудня до двух. В московском Парке Горького заливаются прекрасные ледовые дорожки, по которым можно скользить на коньках между деревьев, но в самое людное время, в воскресенье с 16 до 18 их закрывают. Более того. Как я выяснил, билетерши избегают продавать билеты после 15 часов на основании того что, как пролаяла одна из них, «у вас будет слишком мало времени, чтобы подготовиться». Никакие логические убеждения на неё не подействовали.

Русские удивительно флегматичны по отношению к этому, но на посещение магазинов смотрят обычно как на физический и психологический поединок, подобно тому, как житель Нью-Йорка готовится нырнуть в метро в час пик. Люди врываются в магазины, натыкаются друг на друга с угрюмыми агрессивными лицами, не дают себе труда поблагодарить того, кто придержал им дверь и даже не сторонясь в проходе. Москвичи, закалённые проживанием в мегаполисе, имеют среди других репутацию особенных грубиянов. В прессе периодически появляются статьи об их плохих манерах. При этом русские, такие душевные в личном общении, часто удивляются тому, что иностранцы находят их такими суровыми и мало улыбчивыми на публике. «Вы должны понять,- говорил мне добродушный седой литературный критик, - что для нас, насколько мы себя помним, шоппинг всегда был борьбой. Жизнь – это борьба. Когда ты стоишь в очереди, ты занят серьёзным делом. Это идёт ещё с военных времён, когда мальчишка, для того, чтобы занять очередь за хлебом, должен был вставать ни свет, ни заря, иначе вся семья останется без хлеба целый день. Конечно сейчас такого нет. Но люди всё равно напряжены, когда делают покупки». И конечно же, ежедневное изматывание, не только от магазинов, но и от работы, питания, других жизненных стрессов, отражается на внешности людей. Они старятся раньше. Многие из моих собеседников в возрасте за 30 лет считают, как я обнаружил, что американцы выглядят на 8-10 лет моложе по сравнению с их советскими сверстниками, а американцы думают, что русские на самом деле на 8-10 лет старше своего возраста.

Я лично считаю, что на внешности советских мужиков отражалось главным образом регулярное пьянство, вкупе с курением.
В посёлке, где я рос, пили ВСЕ мужики, ВСЕГДА в получку и ВСЕГДА в аванс. Плюс праздники, которых было тоже будь здоров. Пить начинали с ними и все их дети. В результате к совершеннолетию практически все парни были уже алкоголиками. Правительству было выгодно спаивать народ, с этих доходов кормилась армия, в которой тоже пили по-чёрному. Цены на водку по отношению к зарплате были просто астрономическими. На зарплату в 100 рублей (которую не каждый получал, шофёр мог и 80 не зарабатывать), мужик мог купить, скажем, 25 бутылок (за 3 рубля 62 копейки "Московская", 4 руб. 12 коп - "Столичная"). Но ведь надо же было кормить, одевать и обувать семью! Самогоноварение в наших северных краях развито не было, поэтому многие пропивали последнее.
Я думаю, что бутылок семь - десять за месяц безусловно выпивалось в семьях за столом и на природе, с товарищами, за столбом. (Отчим любил приговаривать: "Пей за столом, но не пей за столбом", но проделывал этои там и там, и сколько раз я его вёл домой, когда он невязал лыка!)
Поллитру водки я мог и сам выпить в возрасте лет 25 легко и просто, особенно если под хорошую закуску (а картошка с капустой и огурцы были всегда). Но мне мама присылала из дома каждый месяц 100 рублей, да повышенная стипедия была 46 начиная со второго курса. Так что на старших курсах, когда все парни стали подрабатывать кто сторожем, кто кочегаром, мне этого делать совершенно не надо было. Да и в стройотряд я поехал не за деньгами, а чтобы осенью не ездить "на картошку". Но тут я ушёл довольно далеко в сторону своих воспоминаний. Надеюсь мои читатели и Хедрик Смит меня простят.

[1] Каспар Милктост — персонаж комиксов, выходивших с 1924 г., робкий нерешительный мямля https://en.wikipedia.org/wiki/Caspar_Milquetoast

[2] Хедрик пишет, что продавщица наливает «йогурт», чего не могло быть в 1970е годы. Такого слова не знали даже в Москве.