![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
3apa3a
Миннеаполис: правосудие торжествует? Посмотрим
Суд присяжных вынес вердикт по делу бывшего полицейского Дерика Шовина: виновен в непредумышленном убийстве Джорджа Флойда. По законам штата Миннесота, максимальное наказание за это преступление – 40 лет. Однако при первой судимости рекомендуемый срок наказания – от 10,5 до 15 лет. Но не в случае Дерика Шовина, хотя ранее полицейский судим не был.
Мы можем догадываться, но не знаем наверняка, каковы были причины, действительно, жестокого задержания Флойда – ошибка Шовина в оценке обстановки, состояние стресса, в котором мог находиться полицейский, какие-то личные мотивы (Флойд и Шовин были знакомы), а может быть, и расовые предрассудки офицера. Также, несмотря на показания экспертов, не все убеждены, что именно действия полицейского, а не наркотики, найденные в крови Флойда, а также его сердечная болезнь стали главной причиной его смерти. Определенно можно сказать только то, что Шовин применил при задержании несоразмерную силу. И в обычной ситуации мог бы получить 12 лет, как получил его коллега по похожему делу несколько лет назад. Но ситуация оказалась совсем необычная, и в этом смысле Шовину сильно не повезло.
Здесь Дерек будет культурно отдыхать лет 40. Или меньше. Или больше.
Непосредственно после инцидента прокурор выдвинул против Шовина более мягкое обвинение – в убийстве по неосторожности, и полицейский мог бы отделаться 4-мя годами тюрьмы. Но под давлением улицы – протестов и беспорядков, вызванных гибелью Флойда – прокурор решил не дразнить гусей и быстренько добавил новое обвинение — непредумышленное убийство, которое тянуло на срок, аж, в десять раз больший. Теперь уже 12 лет выглядели для Шовина не такой и плохой перспективой. Но рок продолжал преследовать офицера. Новые случаи гибели чернокожих от рук полицейских, новые протесты и беспорядки – и снова мощное давление улицы, под напором которого прокурор добавляет к обвинению отягчающие обстоятельства. Какие именно? Во-первых, совершение преступление на глазах у ребенка. И, во-вторых, использование полномочий полицейского при совершении преступления. А это определенно выводит Шовина на новый более высокий уровень наказания. Размер наказания определит судья. И чтобы там ни говорили о независимости суда, но судья тоже не святой и тоже вынужден считаться с последствиями своего решения. Скорее всего, толпу не удовлетворит срок и в 15 и в 20 лет. Как поступит судья, мы узнаем через несколько недель, пока же можно только констатировать, что многое, по крайней мере, в больших городах стала решать улица.
Тюрьма находится в 25 милях от Миннеаполиса.
Америка помнит немало ситуаций, когда толпы люмпенов в пылу беспорядков крушили всё на своем пути. И каждый раз, восстанавливая порядок, полиция давала шпане достойный отпор. Но этим летом, когда толпы, выведенные на улицы активистами движения «Жизнь черных имеет значение» (сокр. от англ. – БЛМ), грабили магазины, поджигали здания, громили всё, что попадало им под руку, картина была совсем иной. Полицейские лишь молча наблюдали за происходящим, даже не пытаясь вмешаться. И это американские полицейские, известные своей жесткостью в борьбе за правопорядок!
И позже мы видели, как сначала в Сиэтле, потом в Портленде революционно настроенная молодежь под лозунгами БЛМ объявляла центры этих городов самоуправляемыми зонами, успешно препятствовала появлению там полиции, живя в своих зонах по собственным законам революционного момента. Власти же долгое время покорно принимали этот новый порядок вещей. Бездействие полиции в ходе массовых беспорядков стало, наверное, самой яркой (после самих беспорядков) картиной прошлого лета. Но показательно, что эта картина наблюдалась только в тех городах, в тех штатах, где мэрами и губернаторами были демократы. Именно в этих городах наблюдались особые буйства погромщиков и мародёров, издевательства над прохожими, избиения встречных. А иначе и быть не могло, Демократическая партия полностью поддержала движение БЛМ, ибо никак не могла обойтись без голосов черных и левых избирателей. А потому, чтобы не происходило в городе, местные власти держали за руки полицейские силы.
С тех пор как тюрьма открылась в 1982 году, из нее никто не сбежал, и только один заключенный был убит внутри.
Собственно, поначалу протесты шли под лозунгами против произвола полиции и требований сократить ее финансирование. Эта замечательная идея вышла из окружения социалиста Берни Сандерса, в то время как его левые друзья пошли еще дальше, требуя и вовсе полицию распустить, а высвободившиеся средства направить на социальные программы. Их аргументация была проста – вся полиция пронизана системным расизмом, её нельзя реформировать, можно только распустить.
Что ж, будем справедливы. Исторически у чернокожего населения мало причин питать особо теплые чувства к полиции, которая, конечно же, еще в своей предтечи – тогда это называлось «невольничьим патрулем» – стояла на страже интересов белого человека: отлавливала беглых рабов и подавляла мятежников. Но за полвека после отмены сегрегации и запрета на любого рода дискриминацию многое изменилось. Тогда и представить никто не мог, что в полиции могут служить афроамериканцы. А вот сегодня полицейские ряды насчитывают 150 тысяч чернокожих стражей порядка, что примерно отражает долю негритянского населения в США. Не говоря уже о том, что в сотнях городов афроамериканцы возглавляют полицейские силы.
В этих непростых отношениях, конечно же, бывают ситуации несправедливо жесткого обращения с афроамериканцами. Чаще из избыточной предосторожности, но, известны и случаи личной антипатии к черной расе. Но именно отдельные случаи, а не система, как это утверждают левые и активисты БЛМ.
Между тем, предвыборная атмосфера прошлого года диктовала демократам свои правила. Пока в одних городах местные власти трудились над урезанием полицейского бюджета, в других – отцы города пошли еще дальше. Например, в городе Миннеаполис, где скончался приснопамятный Дж. Флойд и сейчас судят его убийцу, откуда по всей стране покатилась волна беспорядков, горсовет принял решение и вовсе распустить полицейское управление города. А на его месте создать нечто новое, вроде народной дружины. Это была очевидная уступка самым горячими энтузиастами этой идеи — лидерам BLM, а точнее сказать, крайне левому флангу в американской политике. Народную дружину в Миннеаполисе власти создавать не решились, но единодушно проголосовали за то, чтобы заметно сократить полицейский аппарат и передать часть его функций людям гражданских профессий. Иными словами, на вызов о помощи, например, в случаях домашнего насилия должны будут выезжать не полицейские, а психологи и социальные работники. И ничего, что разбушевавшийся супруг бегает по дому с ножом или пистолетом.
Ну и, конечно, всё те же BLM-щики и другие леваки при полной поддержке властей развернули в городе бурную травлю полиции. В спину стражей порядка, отстраненных от наведения этого самого порядка, летели кирпичи и оскорбления. И, понятно, преступность не заставила себя ждать. Взлетела так, что многие из тех, кто еще совсем недавно радостно скандировали анти-полицейские лозунги, потребовали от властей защиты от преступников. Кстати, не только белые жители города, но и многие афроамериканцы.
А что же полиция? Блюстители закона, деморализованные, преданные властями и горожанами, ощутившие на себе далеко не всегда праведный гнев толпы, стали в массовом порядке покидать полицейские ряды. В первую очередь, конечно, те, кто по выслуге лет или в связи с травмами, полученными на службе, успели заработать солидный социальный пакет. Сегодня около 200 из 850 полицейских Миннеаполиса не выходят на службу в ожидании оформления документов на увольнение. А городские власти в условиях неутихающей преступности судорожно ищут им замену. Практически повсюду, где прошелся ураган беспорядков, где леваки, поддержанные демократическими властями, ожесточенно требовали расправиться со стражами порядка, наблюдается похожая картина.
Сейчас и в Миннеаполисе, и в других городах, где власти так бездумно обошлись с полицией, стражи порядка приступили к своим обычным обязанностям. Но что-то сломалось в их моральном настрое. Обычно убежденные в важности доверенной им миссии и непреклонные в наведении порядка, сегодня полицейские несут службу, если и не совсем формально, то определенно без былого рвения. Как бы говоря, раз нас так низко ценят, стоит ли ставить на карту свою жизнь, да и, вообще, есть ли смысл особо надрываться на службе.
Вот в такой атмосфере судья Питер Кахил, определяя срок наказания Дерику Шовину, должен решить нелегкий ребус. С одной стороны, не вызвать новую волну беспорядков, чем угрожают активисты BLM, если наказание покажется им слишком мягким. С другой – если наказание будет слишком суровым, как бы окончательно не подорвать моральное состояние полиции. В самом деле, кто захочет рисковать жизнью, понимая, что соверши он ошибку, государство на помощь ему не придет, а, напротив, в угоду толпе усадит за решетку на долгие годы. Дай бог Питеру Кахилу достаточно мудрости и здравого смысла.